Случайное фото
Игорь Белов: «В детстве меня не брали в музыкалку»
Музыкант Игорь Белов: «В детстве меня не брали в музыкалку»
Он въехал в зал на велосипеде, поставил его у сцены и произнес: «Наконец-то с директорством на какое-то время покончено». Все это происходило на юбилейном творческом вечере по случаю «как бы 50-летия» Игоря Владимировича Белова, директора костромской школы искусств №2 и известного музыканта. Он никогда не отмечал своих дней рождений, но на этот раз отвертеться не удалось. И у всех, пришедших на этот замечательный вечер в заволжскую «музыкалку», наконец-то появилась возможность сказать ему все, что о нем думают. А думают вот что: «Не богатырь, а такую деятельность развернул», «Белов — штучный товар, по большому счету, давно перерос Кострому», «Аранжировщик от Бога — дарует вторую жизнь мелодиям», «Прирожденный вокалист»…
- Игорь Владимирович, неужели правда, что в детстве вас не принимали в музыкальную школу из за отсутствия музыкального слуха?
- Правда. Изначально его не было. Музыкой стал заниматься поздно — в 10 лет. Попасть в музыкальную школу — единственную на районный Муром — очень сложно. Меня взяли только кандидатом, да и то через знакомых. За год я прошел двухгодичную программу, вскоре обогнал всех, кто рядом учился, и в четвертом классе педагог давал мне программу, которую сам играл по окончании музучилища.
- А как же отсутствие музыкального слуха? Выходит, не так он важен?
- Важен. Важна и наследственность, и музыкальная среда. Трудолюбием и фанатической преданностью музыке слух можно развить. И с каждым годом слышу острее. Для настройки гитары камертон мне сейчас не нужен.
- В чем проявилась фанатическая преданность? — Я вырос в семье технарей. Когда заявил, что поеду поступать в музыкальное училище в Дзержинск, то все категорически были против. В пятнадцать лет в бандитский город (Дзержинск занимал второе место после Одессы в СССР по преступности)! Ни за что! Музыкальная среда — богема, где пьянки и разврат! И все-таки на своем решении я настоял и уехал в Дзержинск. Именно там в музучилище обучали нас, в основном, лучшие педагоги из Нижегородской консерватории. Так что мой переход в консерваторию получился плавным.
- И с консерваторским-то образованием в костромскую музыкальную школу.
- Когда мы с женой после консерватории приехали сюда, на её родину, я сначала пошел в филармонию, но там мне сказали, что баянист у них уже есть. Так что пришлось мне заняться не концертной, а педагогической деятельностью. Через год меня назначили завучем, а через десять — директором.
- У вас репутация новатора.
- Может, просто раньше других начинаю чувствовать то, что витает в воздухе. Когда с распадом советской системы пропал интерес к хоровой культуре, мы раньше других открыли вокальное отделение — и оно пользовалось гигантским спросом. В 90-е годы, когда после приватизации книжных магазинов с полок исчезли ноты и музыкальная литература (а появились шубы), мы открыли в нашей школе свой магазин. Это был тогда единственный опыт в стране. А началось все с того, что, побывав в Москве, с удивлением обнаружил, что издательства завалены шикарной новой музыкальной литературой. И все это пылилось, поскольку система сбыта была нарушена. Почти три года благодаря указу о свободе торговли я одновременно числился директором школы и директором магазина. И вот во времена всеобщего развала и дефицита педагоги-музыканты могли у нас приобрести практически любую литературу по специальности. «Спасибо за чудо-магазин», — говорили нам. Мы первыми уловили возросший интерес к изобразительному искусству — в прошлом году даже открыли целое отделение художественной школы.
- Административная и педагогическая работа, ежедневная «текучка» — ремонт, расписание, уроки. Словом, не до высокой музыки. И вдруг в последние десять лет ваше имя засверкало на музыкальном небосклоне, да еще как! Игоря Белова знают не только в России, но и за рубежом. Долгий разбег — большой успех?
- Да не было никакого разбега! До сорока лет нигде, кроме школьной сцены, не играл. Не до того было. Но я хорошо запомнил фразу, которую мне сказала одна из руководителей костромской культуры. Как-то наблюдая, как медленно она подбирала детскую песенку на фортепиано, с усмешкой спросил: «Что же ковыряетесь, не можете сразу сыграть», на что она ответила: «Вот подожди, когда поработаешь администратором лет пятнадцать, я посмотрю, сможешь ли вообще четыре такта хотя бы двумя пальцами сыграть». Фраза мне запомнилась. А багаж, работая с учениками, все же подкапливал. И вдруг, когда мне стукнуло 40 лет, звонит Ольга Бокова, известная исполнительница романсов, и просит аккомпанировать на гитаре в одном из её концертов. С ходу делаю программу, ее крутят по местному телевидению. Потом началась цепная реакция приглашений и выступлений.
- Какими музыкальными инструментами владеет «человек-оркестр» Игорь Белов?
- Да, за свою жизнь я все перепробовал. Но сейчас мне достаточно для самореализации щипковых, клавишных и кнопочно-меховых инструментов.
- Не так давно вы дали сольный концерт на цифровом баяне. Говорят, какой-то немыслимо уникальный инструмент.
- И редкий. Их в России и за рубежом — единицы. Цифровой баян «свалился» на меня год назад. Я как раз с баяном попрощался, собрал все ноты и отнес в музучилище. И вдруг узнаю, что на международной выставке в Москве появился цифровой баян, который полностью воспроизводит звучание всех лучших натуральных аккордеонов и гармоник мира, плюс к этому играет разными оркестровыми голосами — флейтой, кларнетом, саксофоном и т.д. И вот, не видя его, просто доверившись рекламе и отзывам очевидцев, я бросаю в эту «авантюру» все накопленные на машину средства, да еще и занимаю. И наконец он у меня в руках. Действительно, это чудо-инструмент. Поскольку электронными технологиями занимаюсь давно, то времени на освоение ушло немного. Внутри его — сплошная электроника, мехов, как таковых нет, есть датчики, имитирующие движение воздуха. По сути — компьютер, а не баян как таковой. В принципе, это совершенно новый инструмент, обычному баянисту играть на нем сложно, проще обучить небаяниста.
- Игорь Владимирович, в 90-е годы вы выступали в кабаках. Надо было как-то выживать?
- Не в кабаках, а в кабаке, а точнее, — в блинной. И не нужда заставила, а творческий интерес. То была идея-фикс Владимира Смирнова-Старателева. У него же целый есенинский песенный цикл, и ему захотелось найти какой-нибудь старинный кабачок и наполнить его есенинским духом. И вот однажды его планы исполнились. Хозяйка вновь открывшейся блинной, прослышав про дуэт двух гитаристов, пригласила нас. Раз в неделю мы делали в этом симпатичном полуподвальном помещении музыкальные вечера. На «Есенина» стала приходить своя публика — студенты, музыканты, даже школьники целым классом. Но они не покупали водку, не устраивали пир горой. В общем, искусство пришло в противоречие с законами экономики. А потом хозяйка приобрела караоке (тогда был самый взлет интереса к пению под фонограмму, люди готовы были за это платить), стала подсчитывать прибыль — есенинские вечера прибыль не приносили…
- Расскажите о вашем проекте «Золотой запас России».
- По сути, это восстановление народной филармонии, которая была в советское время. Начала проект Рузанна Севикян. Система художественной самодеятельности вместе с былой державой рухнула, а люди, желающие реализовать свои музыкальные таланты в свободное от работы время, остались. Словом, один исполнитель позвонил с просьбой подыграть на концерте, другой — помочь диск записать, третий, четвертый… И вот количество перешло в качество — в настоящий проект. К 100-летию русского баяна его участники дали концерт. Кстати, по отдаче, по уровню душевного воздействия на публику любители порой на несколько порядков выше, чем профессионалы.
- У вас дома есть своя студия звукозаписи…
- Чтобы выжить, современному музыканту мало научиться играть программу, нужно уметь делать аранжировки, записывать их, обрабатывать. Словом, нужна, пусть небольшая, но своя хорошая студия звукозаписи. Вот и пришлось мне перегородить большую комнату в нашей квартире, сделать профессиональную шумоизоляцию. А соответствующую аппаратуру я давно собирал. Для нашей школы студия — тоже подспорье. Много сделано для озвучивания музыкальных спектаклей, не говоря уже о всяких аранжировках, сопровождении вокалистов, минусовках. Этим летом наши ребята выступали в Италии под музыкальное сопровождение, записанное в «домашних условиях».
- Игорь Владимирович, многие искренне покорены вашим удивительным вокалом.
- В детстве, когда родственники собирали застолье и пели — кто в лес, кто по дрова, — я всех перебивал: «Дайте я счас спою». Сейчас я этого не делаю, поскольку знаю, что до нормального вокала мне далеко. Зато я внутренне пою с тем, кому аккомпанирую. Все удивляются: «Какой вы хороший концертмейстер», а весь секрет в том, что я просто сливаюсь с исполнителем в одно целое.
- Где же вы время-то на всё находите?
- А ночи на что? Перед юбилейным вечером был рекорд — спал 24 минуты. Но как говорила мой преподаватель по дирижированию Маргарита Александровна Саморукова, феноменальный специалист и легендарная личность, все дела надо делать между делом. Сама она вкалывала в полный нагруз на пяти-шести работах, имела всего два костюма и практически все деньги отдавала в фонд мира. Мне такое и не снилось, но что-то стараюсь успевать.
- Тут и велосипед помогает?
- А как же. Велосипед — и удовольствие, и экономия времени. Я на нем в любое время года. Заволжье уже знает: едет кто-то зимой на велосипеде — это директор музыкальной школы.
- Видеоматериалы с вашим музыкальным исполнением благодаря интернету «гуляют» по всему миру. Приятно?
- Больше всего отзывов на мой сайт поступает из Скандинавских стран, где безумно любят гармонику, баяны. Конечно, приятно, что моя аудитория расширяется.
Алевтина Новикова.
«Молодежная линия» 11 октября 2007 года